"Жалобы и насмешки на тщеславие и безумство моды так же стары, как и сама цивилизация."
- Дишер Ф.Т., "Моды и цинизм", 1879 г.
----------------------
Продолжая показ гравюр по годам из французской книги "Век женской моды 1794-1894", напомню, что 1848-1870 годы во Франции - времена Второй республики и Второй империи.
Вторая Французская империя, была 18-летней императорской бонапартистской режим Наполеона III с 14 января 1852 по 4 сентября 1870 г., между Второй республикой и Третьей республикой, во Франции.
И хоть моя персона в своих публикациях и закончила предыдущую страницу 1850 годом, история Франции не подчиняется десятичному летоисчислению...
Французские моды 1850 - 1870 гг
Революционная буря 1848 года постепенно смела с парижской арены "львиц" 40-х годов.
На смену им создав два типа модных женщин, вернее две школы: les tapagenses (шумихи) и les mysterienses (таинственная, скрытная).
Представительницы первой отличались горделивой осанкой и легкомысленным видом; они гордо носили свои перья в виде султанов и надевали на показ свои бриллианты в виде диадем. Высказывались прямо и открыто, что хотят во что бы то ни стало произвести эффект и вызывать восхищение. Роль их в моде состояла в том, чтобы отыскивать и носить костюмы, которых еще никто не носил.
Последовательницы второй школы узнавались по их благородным и сдержанным позам и манерам; перья их куафюр (сложные многоярусные прически на каркасах, парики называли куафюрами - мое прим.) нежно и печально покачивались наподобие плакучей ивы, а бриллианты они носили вделанными в скромные гребенки, покрывая их почти совсем волосами.
Они показательно скромно скрывались в полумраке, мечтая о том, чтобы там их заметили. Эти выполняли роль в моде, которая была гораздо сложнее и требовала много такта: нужно было носить то, что никто не решался одеть, и в то же время казаться так же просто одетыми, как и большинство женщин.
Некоторые портнихи научились удовлетворять требованиям обеих враждебных школ французских модниц 50-х годов, подавая им одну и ту же модель из того же черного бархата, но с разной отделкой.
Прекрасные "тапажес" заказывали свои платья портнихам, знакомых с историей других народов, и те им создавали греческие или турецкие корсажи, польские кофты, китайские туники, венгерские долманы и русские амазонки.
Одним из развлечений богатого общества стали вошедшие в моду балы актрис. И с этим не могли бороться ни аристократические, ни правительственные, ни общественные балы.
Посещение театров в том же 1850 году доходили до ажиотажа.
В салонах все разговоры велись главным образом о новых пьесах, о необычайных талантах актеров и актрис, певиц и танцовщиц.
Тема театра и игры в нем стала одной из излюбленных французского общества середины 19 века. Казалось, театр пробудил во всех тщеславие, всем захотелось попробовать свои силы на подмостках, открыть в себе сценических талант.
"Каждый салон превратился в сцену", писал Огюст Вильмо, модных хроникер той эпохи, "Каждая ширма служить кулисой, а каждый тест заменяет суфлера. Всех привлекает и всех занимает эта игра " в актеры".
Революция 1848 года не внесла почти никаких изменений в костюмы; появились только несколько трехцветных кушаков и бантов, а также плащи "жирондстов".
В общем моды в начале Второй республики отличались изящной простотой и скромностью, и великосветские красавицы избегали всего эксцентричного в своих нарядах.
С 1850 года исчезли последние цветные мужские костюмы; с этого года воцарилось монотонно-однообразные и некрасивые черные фраки и сюртуки и царствовали до середины ХХ века.
Утром, обыкновенно модница, надевала капот из кашемировой ткани, подбитой шелком и даже стеганной на вате, с широкими польскими рукавами (в роде рукавов кунтушей), откинутыми назад, вторые рукава, узкие, делались из батиста или кисеи с прошивками.
Носили так же шелковые, атласные и штофные капоты, богато отделанные кружевами или лентами.
Для утренних прогулок или визитов надевали редингот (жакет в талию) из тяжелой шелковой репсовой ткани или гро-детура (плотная, немнущаяся и ноская шёлковая ткань в XIX в., - мое прим.). Эти рединготы были с басоновой отделкой или шерстяным кружевом, но чаще всего их делали совершенно гладкими.
Носили юбки с тремя воланами, очень пышные и широкие; женщины же маленького роста удовольствовались одним, но очень широким воланом.
Для вечерних и обеденных туалетов лиф вырезался только спереди четырехугольником (карэ); этот вырез позволял отделывать лиф массой кружев, лент и блонд (самые дорогие кружева, получившие известность в то время, - мое прим.).
Модные журналы за один только 1850 год упоминают о тысяче восьмисот различных моделей одних только платьев.
Носили длинные золотые золотые цепочки, украшенные жемчугом; они обвивались раза два вокруг шеи и спускались до талии, затем много брошек, браслетов и колец, большею частью эмалированных, прекрасной тонкой работы; золотые шпильки, которыми прикалывались чепчики или наколки, были с длинными бриллиантовыми или жемчужными подвесками.
Одно время вошли в моду бархотки в виде колье на шее и при широких, почти открытых рукавах "а-ла пагод" надевали так же бархатные браслеты шириной в два пальца, с бантами.
Париж Второй Империи.
Несмотря на все причуды, подчас даже мало эстетичная, на свои капризы и разнообразные изменения, мода до эпохи Второй Империи никогда не была смешна и безобразна.
Во времена Второй Империи (период бонапартистской диктатуры в истории Франции с 1852 по 1870 гг) мода стала позорной, уродливой, из-за чего женщины выглядели гротескно с кринолинами преувеличенного размера.
Начиная же с этой эпохи мода во всех своих проявлениях как бы преднамеренно стремится к обезображиванию всех форм и линий женской фигуры и к полнейшему безвкусию. Это самый карикатурный и неэлегантный период царства моды.
Даже модные ткани и те отличались безвкусием, вульгарностью рисунка и яркостью тонов; нельзя себе представить костюмов более противных всяким законам гармонии красок, чем те, в которых щеголяли модницы Второй империи.
Вряд ли можно было придумать более резкий лиловый цвет, более яркий розовый и более "незрелый" зеленый, а между тем это были излюбленные модные цвета, к ним присоединили еще красные сольферино, маренго, сан-ле-беф таких ярких оттенков, что, казалось, одного упоминания о них достаточно, чтобы привести в ярость всех быков Андалузии.
И эта мода, как и должно ей, шла от императрицы Евгении, которая с первых же дней своего существования стала её законодательницей во Франции. Королева сумела навязать всей стране , даже можно сказать всему миру, свой эксцентричный, бьющий в глаза, но лишенный всякого изящества вкус испанки.
Позже женщине, казалось, доставляло удовольствие приближаться к этой карикатуре; чем больше непоследовательности и глупости она проявляла в своих приспособлениях, тем больше у нее шансов быть провозглашенной королевой моды.
"Критики постоянно преследовали дикую моду",
- говорил Шаламель в своей книге о истории мод, -
"Они находили, что кроме кринолина есть много других способов поддерживать юбки с их бесчисленными воланами, предлагали заменить его туго накрахмаленными нижними с нашитыми друг на друга оборками или же волосяными юбками. Несмотря на своих многочисленных врагов, а , может быть, именно благодаря им, мода на кринолин возрастала и продержалась почти пятнадцать лет.
Многие женщины, в начале сильно протестовавшие против кринолина, кончили тем, что начали их носить, потому что все эти туго накрахмаленные юбки, которых приходилось надевать до пяти штук, не могли так хорошо поддерживать платья и , кроме того, были страшно тяжелы, так что модницам приходилось поневоле прибегать к этим клеткам из стальных обручей, напоминающим курятники.
Самые важные политические вопросы не могли так занимать и волновать французов, как занимали француженок вопросы о кринолинах; все общество было разделено на два лагеря: одни осмеивали эту моду, находя её не только некрасивой, но даже совершенно неприличной; другие же говорили, что нельзя не подчиняться требованиям моды и что все, что модно - красиво.
Кринолин восторжествовал, и все его противники, не желающие его признавать, стали считаться людьми отсталыми и упрямыми."
Нельзя себе представить, сколько потратилось чернил и поломалось перьев за и против этой безрассудной моды; появилась в печати масса брошюр, карикатур, сатир и проч.
Чего только стоило носить в те времена дамам первые ужасные ротонды превращающие самых грациозных женщин в какие-то ходячие сахарные головы, алжирские бурнусы, бедуины с кистью на конце капюшона и всевозможные капоры, которые им приходилось носить, зимой стеганные на вате огромных размеров, а летом батистовые или кисейные, отделанный массой лент и подбитые цветным шелком.
Носили еще пальто "Лала Рук" и "Лидия", кофточки-безрукавки "Сенорита" из бархата или шелка довольно ярких цветов, блуз-рубашек "Гарибальди" из фуляра или тафты цвета "Сольферино" и многое другое...
Верхом безвкусия были модные тогда прически: фальшивые волосы, под названием шиньонов, локонов, торсад, перемешивали с настоящими, и при том в таком количестве, что голова превращалась во что-то близко напоминающее копну сена, и все это взбивалось, завивалось и растрепывалось до-нельзя; казалось, чем беспорядочнее, эксцентричные прическа, тем более соответствовала она требованиям моды. Сама женщина как буд-то задалась целью превратиться в карикатуру.
Не было ничего естественного, натурального в этих модах, все было фальшиво, театрально и, главным образом, некрасиво.
Когда же модница, водрузив на верхушку монументальных причесок маленькую шляпку в виде плоской тарелки, надев короткое, яркого цвета и с крупным рисунком платье, навесив на себя всяких погремушек, отправлялась на прогулку, опираясь на зонтик-палку, она скорее напоминала самку обезьяны, наряженную в костюм, нежели изящную парижанку.
Их достойными партнерами являлись франты той эпохи "пети креве" и "кокодесы": это были безжизненные марионетки; бледные, истасканные, размалеванные и надушенные, они с трудом цедили сквозь зубы слова, нарочно картавя и пришептывая.
Их достойными партнерами являлись франты той эпохи "пети креве" и "кокодесы": это были безжизненные марионетки; бледные, истасканные, размалеванные и надушенные, они с трудом цедили сквозь зубы слова, нарочно картавя и пришептывая.
Роскошные платья, затканные золотом, корсажи, покрытые дорогими вышивками, масса драгоценных украшений в виде брелоков, медальонов, браслетов, арабские бурнусы с бриллиантами застежками, золотые кружева тончайшей работы, - все это носилось и выставлялось на показ на всех подобных ярмарках тщеславия, на пляжах, казино и курзалах.
Бальные туалеты достигали часто баснословных цен, благодаря их украшениям: так например, для одного придворного бала в 1869 году графиня де-Муши отделала свое бальное платье бриллиантами на сумму более двух миллионов франков.
К концу имперского режима кринолин полностью исчез, женщины постепенно вернулись к обтягивающим платьям.
Что же касается до женщин этой эпохи, то они не явились представительницами такого дурного тона, такой вульгарности; моды, которые они выдумали, так безвкусны и безобразны, - что никто никогда не пожелает их возрождения, и остается только удивляться, как могли другие нации этой эпохи им подражать.
----------------------------------
Все части книги-повествования в картинках-гравюрах по годам "Век женской моды, 1794-1894 гг." , 1896 года выпуска
------------------------------------
Читайте так же:
Комментариев нет:
Отправить комментарий