Единственное превосходство в костюме, к которому стали стремиться, - это превосходство покроя и изящество отделки.
-------------------
Мода в России конца XVIII-начала XIX в:
Рассказывали, что в конце XVIII века щеголи старались одеваться «с иголочки» и, заметив на ком-либо, к примеру, обувь новейшего фасона, буквально краснели от стыда.
Им казалось, что хуже них уже никто и не одет.
Чтобы не оказаться в подобной ситуации, они следили за малейшими изменениями в модах по журналам, а главным образом пристально наблюдая за известными модниками, которым не стеснялись подражать.
фрак в 90-е годы шили из цветного сукна, одно время популярны были красные фраки с черными пуговицами.
Их кроили с узкими длинными фалдами, а талию располагали довольно высоко.
фрак в 90-е годы шили из цветного сукна, одно время популярны были красные фраки с черными пуговицами.
Их кроили с узкими длинными фалдами, а талию располагали довольно высоко.
Жилет шили из атласа другого цвета, а галстук делали таким широким и пышным, что он закрывал подбородок
Мода на расцветки тканей менялась стремительно и превращала жизнь своих поклонников в настоящий ад.
Дошел слух до Петербурга, что в Париже начали носить палевого цвета фраки, молодые люди всполошились, бросились, все как один, в магазины да к портным и не успели примерить обновку, как слышат, будто бы в Париже уже все переменилось и теперь самыми желанными сделались фраки из полосатого сукна.
И если с расцветкой ткани возникали такие проблемы, то что сказать о покрое платья!
Бывало, на улице уже весна, а модники еще не заказывали себе новых одежд, потому что прошел слушок, что будто бы законодатели мод начали удлинять лифы.
А поскольку слух этот был какой-то уж очень далекий и слабый и ничем пока не подтверждался, то ждали несчастные, когда же наконец решиться их судьба и мода во всеуслышание заявит о своих новинках.
И все-таки, несмотря на частые изменения отдельных деталей и цвета мужского платья, силуэт его оставался прежним.
Например, в 1791 году модный журнал предлагал мужчинам фрак из темно- голубого, темно-серого или полосатого фриза.
Фризом называли грубую недорогую шерстяную ткань со слегка вьющимся ворсом.
Но самым замечательным в этом наряде считался жилет.
Его красота состояла в тройных отворотах разного цвета.
Это был «писк» сезона.
Верхний отворот шили, например, из зеленой ткани с белыми полосками, на второй брали материю палевого цвета, третий был пунцовый атласный. Кажется, три жилета друг на друга надеты.
Но вообще и цвет, и фасон, и длина платья еще далеко не самое главное в образе франта. Нужно было преподнести себя в модном туалете, «выказать» всю красоту свою, подчеркнуть нужным движением новомодный покрой или умопомрачительной красоты галстук с заколкой.
Этому искусству за пять минут не научишься, и потому дома перед зеркалом стоило потренироваться необходимым движениям.
фраки 1810-1820
Н. И. Страхов шутливо советовал:
«Оглаживайте сукно и обирайте с оного малейшие пушинки. То наклоняйте вниз голову, то возносите оную к зеркалу, то отступайте от онаго на конец комнаты, то паки к нему подходите.
Сами себе кланяйтесь и откланивайтесь в зеркале: представляйте, что будто вы к кому подходите или с кем-либо встречаетесь; изображайте собою человека, который вступает в собрание, делает разные ласки девицам и танцует с ними. Оправляйте модный ваш воротник; сто раз вытягивайте оной до ваших ушей и прищуривайте глазки, дабы всмотреться, подлинно ли цвет сукна вам к лицу.
Не забудьте самого важного дела: вспомните о лифе, который, так сказать, составляет душу вашего кафтана и всех нарядов....
Чем оной лиф выше, тем выше ваши достоинства, а чем уже спинка, тем больше ваш разум».
В те же годы появилась среди молодежи мода на неучтивость и грубость.
М. И. Пыляев рассказывал, что щеголи, заслышав в свой адрес насмешку или грубое слово, тут же пускали в ход трости, которые всегда носили с собой и с которыми не расставались.
«Вежливость считалась предрассудком, и молодые люди, разговаривая с женщинами, надвигали шляпу на лоб. Когда старики выказывали вежливость, молодые осыпали их насмешками».
Да и вообще, мода на коротенький фрак, обтягивающие панталончики, вихрастые прически без нелепых париков и пудры, колкости и резкости, которыми так нравилось возмущать стариков, — всё пришлось по душе нашим героям.И вдруг в 1796 году словно гром среди ясного неба — жилеты и фраки запрещены!
Император Павел посчитал манеру подражать модам революционной Франции опасной и непристойной.
Все изменилось менее чем за сутки — одежды, прически, походка и даже выражение лиц.
Появление в общественных местах во фраке и круглой шляпе расценивалось как
неблагопристойное, развязное поведение и жестоко преследовалось.
Поклонников фраков, коих встречали на улице, тотчас препровождали в часть.
Некоторые ослушники лишались чинов и оказывались в ссылке.
Вновь пришлось вытаскивать из сундуков да шкафов однобортные кафтаны и камзолы.
В происходящее не верилось...
Бесчиновных людей: купцов, нигде еще не служащую молодежь, разночинцев, художников и музыкантов — обязали носить партикулярное платье такого покроя немундирных цветов; людей состоявших на службе — платье своего ведомства.Военный покрой и военная форма распространились даже на официальный костюм придворного ведомства.
Придворный штат Михайловского замка получил мундиры малинового цвета, а в Зимнем носили красные. Камзол шили белоснежным, с белыми штанами носили высокие ботфорты со шпорами.
Смерть Павла в 1801 году вернула все на свои места, уже через пару дней в Петербурге появились модники во фраках, на их головах красовались круглые шляпы вместо треуголок, а на ногах сапоги с отворотами вместо ботфортов.Щеголи удовлетворенно вздохнули.
Со временем, в 10-х годах XIX века,
фалды фрака стали заметно выше колен и платье, по разумению пожилых людей, походило на домашнюю курточку.
Затем фалды опустились ниже, а верх рукава сделали пышным.
Талия же располагалась настолько высоко, что про тогдашних щеголей говорили, будто те носят фраки с талией на затылке.
Если костюмы претерпевали хоть какие-то изменения, то образ жизни этих молодых людей оставался прежним.
В заметке «Модная жизнь», напечатанной в 1815 году в журнале «Кабинет Аспазии », матушка, глядя на своего сыночка, не переставала удивляться.
Не понять ей отпрыска. Он, по примеру всех петербургских франтов, начинал день в полночь.
Облачившись во фрак, с тросточкой, перчатками и надушенным платком, уезжал на бал или в гости.
В шесть часов утра возвращался оттуда, спал, в два часа дня пробуждался, в семь вечера, когда уже пора было садиться ужинать, он обедал, занимался своим туалетом и в полночь снова отправлялся развлекаться.
«Повеса, враль пустой, без сердца, без души», герой комедии «Петиметр в деревне», князь Блесткин, рассказывает о том, каким должен быть модный щеголь:
Затем фалды опустились ниже, а верх рукава сделали пышным.
Талия же располагалась настолько высоко, что про тогдашних щеголей говорили, будто те носят фраки с талией на затылке.
Если костюмы претерпевали хоть какие-то изменения, то образ жизни этих молодых людей оставался прежним.
В заметке «Модная жизнь», напечатанной в 1815 году в журнале «Кабинет Аспазии », матушка, глядя на своего сыночка, не переставала удивляться.
Не понять ей отпрыска. Он, по примеру всех петербургских франтов, начинал день в полночь.
Облачившись во фрак, с тросточкой, перчатками и надушенным платком, уезжал на бал или в гости.
В шесть часов утра возвращался оттуда, спал, в два часа дня пробуждался, в семь вечера, когда уже пора было садиться ужинать, он обедал, занимался своим туалетом и в полночь снова отправлялся развлекаться.
«Повеса, враль пустой, без сердца, без души», герой комедии «Петиметр в деревне», князь Блесткин, рассказывает о том, каким должен быть модный щеголь:
Кто хочет в свете сем известным нынче быть,
Тот должен всех людей с ума почти сводить;
Наружностью одной умнее всех казаться, .
Мазурку танцевать и ловким быть стараться;
На всякого кидать насмешки гордый взор,
А в обществах болтать смелее всякий вздор;
В спектакли всякой день торжественно являться,
Обегать ложи все, чтоб только показаться;
Иль с кем-нибудь шуметь и брать высокий тон;
Из кресел делать всем иль ручку, иль поклон;
В антрактах наводить на ложи все лорнетку,
Отыскивать кругом знакомую кокетку;
Иль споры заводить, чтоб только покричать;
На всех крыльцах шуметь, рассказывать секреты,
И с нетерпеньем ждать иль дрожек, иль кареты;
Оттуда полететь в уединенный край,
где модных всех красот, хоть список сочиняй;
Где их обманывать стараться невозможно,
И с ними заводить истории коль можно;
Ревнивых осаждать, и чем-нибудь бесить ...
Ну словом, так сказать, везде героем быть!"
Подобный стиль жизни для большинства светских повес был естественным, но далеко не у всех хватало на него средств.
Как всегда, деньги и еще раз деньги!
И одна мысль о том, что произойдет страшное — что кредиторы придут получить по векселям, что грозит позор, что двери всех приличных домов закроются перед ним, — приводила нашего модника в ужас.
Без долгов жить удавалось лишь очень обеспеченным.
Если полистать журналы первой половины XIX века с разделами мод, то убедишься, что щеголь, послушно следовавший всем рекомендациям моды, должен был погрязнуть в долгах в течение одного года.
Мода предлагала на каждый сезон или новый цвет ткани на одежду, или новое сочетание цветов, а главное, массу мелких, очень дорогих и необходимых аксессуаров к туалету: тростей, перчаток, галстучных булавок, шарфов, платков и т. п.
Пике — белоснежная хлопчатобумажная ткань (редко шелковая) с выпуклыми узорами (сейчас жаккард).
Жилеты из белого пике являлись символом респектабельности.
Щеголи вместо одного жилета носили сразу три (отголосок моды на жилеты с тройными отворотами). Надевали черный бархатный, на него красный, а поверх — суконный черного цвета.
Рукава фрака надлежало сшить так, чтобы непременно виднелись манжеты рубашки, застегнутые запонками с бриллиантами или перламутровыми пуговками. Белые панталоны заправляли в сапоги, потом носили и навыпуск.Если для вечера или в концерт следовало облачиться в черный фрак, а летом в светло-зеленый, то на неофициальные визиты и на прогулку надлежало надеть сюртук, который получил распространение в первые десятилетия XIX века.
В отличие от фрака он имел полы и застегивался на длинную застежку, сверху был небольшой треугольный вырез с отложным воротником.
Модными считались сюртуки очень узкие, изящно обрисовывавшие талию. Их шили из зеленого или синего сукна с бархатным воротником и лацканами и с металлическими пуговицами в два ряда.
Однако истинному щеголю недостаточно иметь один или два отлично сшитых фрака или сюртука, нужно обзавестись одеждой на все случаи жизни.
Журнал «Московский телеграф» в 1825 году наставительно рекомендовал:
« 1. Полные пары платья: французскую, большого туалета, бальную, для малых вечеров, для верховой езды, неглиже, без карманов, для выезда на охоту.
2. Сюртуки: утренний с одним рядом пуговиц, для верховой езды, с пелериной, для простых прогулок, белый Английский с перламутровыми пуговицами, Прусский с круглым воротником, с шалью и меховой опушкою, гусарский с бранден- бургами и снурком.
3. Плащи: бальный, с шиншиллой, для прогулки...
Но вот что еще не решено: сколько должно иметь галстухов? У одного щеголя насчитали только цветных 72; у другого цветных 154!»
Галстуки походили в ту пору на шейные платки.
Кусок ткани сворачивали по диагонали, охватывали шею спереди и, скрестив сзади концы, завязывали узел под подбородком.К слову, женщины в наше время так иногда повязывают платочки под пальто или плащ.
А в начале XIX века эта мода делал а мужские галстуки такими пышными, что в них утопал подбородок и чуть ли не вся нижняя часть лица.
Тогда же носили и неширокие галстуки, а в журналах за 1826 год сообщалось, что «высоких галстуков совсем не носят».
Но если молодой господин не являлся отъявленным модником и мог называться «неприхотливым щеголем», журнал рекомендовал ему иметь пару- тройку туалетов на каждый день.
На утро «фрак синий или черный, два жилета, в галстуке булавка с бриллиантом или рубином, золотой лорнет на золотой цепочке, часы Бреге или Леруа с привесками.
Очень хлопотна повседневная жизнь наших героев, успевай только по лавкам да магазинам разъезжать, узнавать о новых тенденциях в модной одежде да изыскать средства для их приобретения.
Останется ли время поразмышлять над удобствами и красотой новых туалетов? Вряд ли. Зато у той части мужского населения, которая так раболепно не повиновалась модам, хватало времени на то, чтобы обсудить преимущества новых или старых одежд.
Небольшая, но важная деталь туалета — кожаный кошелек для денег. Моднику очень часто приходилось его демонстрировать и в лавках, и в магазинах. Нет-нет, вовсе не такой, как у торгашей-разносчиков.
Щеголи носили кошельки, раскрашенные в модный цвет резеды, расшитые шелками и отделанные металлом.
Часы и необходимость, и непременное украшение туалета.
Часы носили и на цепочках с привесками, которые продевали сквозь жилетные петельки, и шили специальные кармашки для них и в нижнем платье, и в самих жилетах.
Причем все эти мелочи должны были соответствовать внутреннему облику своего господина. Тогда считалось «интересным» представлять себя романтиком.
Идеалы романтиков материализовались во всем — и в творчестве, и в характерном внешнем облике.
Поклонники романтического направления, с его вечным мучительным разладом идеала и действительности, с его вечными темами «мировой скорби», «мировым злом» и «ночной» стороной души, отказались от ярких тканей и отдали предпочтение черному.
Стиль романтиков того времени исключал какое-либо белое пятно в мужском костюме. Теофиль Готье писал, что «было модным тогда в романтической школе быть бледным, синеватым, зеленоватым, немного мертвеннее, если это возможно».
Романтиками называли не только тех, кто зачитывался романтической литературой и пытался быть похожим на ее героев. «Романтиками» называл В. Г. Белинский московских славянофилов. По его словам, они смотрели на жизнь не с практической точки зрения.
Современные технические достижения ими воспринимались презрительно, особое место в их жизни находили такие понятия, как «идея», «дух», «любовь» и т. п.В то время как Петербург представлял их противников — «классиков», которые считали себя людьми деловыми и практичными и не «витали в облаках».
Надо было очень неплохо разбираться в модных литературных или социальных течениях того времени, чтобы понять, почему тот или иной господин или госпожа надевали пеструю или черную одежду.
В «Прибавлениях» к «Московскому телеграфу» за 1825 года в №14 журналист, судя по всему, перепутал романтиков от литературы с романтиками-славянофилами.
«Одежды и экипаж показывают ныне, к которой партии в литературе кто принадлежит.
Романтики ездят в ландо, или стангопах, запряженных двумя разношерстными лошадьми, любят пестроту, например фиолетовые сюртуки, розовые или лиловые жилеты, русские панталоны, цветные шляпы.
Дамы- романтики носят пейзанские шляпки, цветные ленты, три браслета на одной руке, один браслет на другой и убираются иностранными цветками.
Интерес к истории или историческим событиям тоже находил отражение в модах. Носили двухугольную шляпу «веллингтон» — по имени английского военного деятеля лорда А. Веллингтона (1769—1852), популярного в России в начале века.
Цилиндры с широкими полями под названием «а ля Боливар», названные в честь лидера освободительного движения в Латинской Америке Симона Боливара (1783—1830). Причем модники, не питавшие к нему симпатии, носили шляпы с узкими полями — «морильо», названные в честь политического противника Боливара.
Одежды надлежало не только сшить по моде, но и носить так, чтобы показать все достоинства тканей и украшений. Например, рединготы, напоминавшие сюртуки, такие же длинные, с такой же высокой застежкой, носили с шалями светло-серого цвета из зефирного сукна и с шелковыми того же цвета пуговицами.
В 1833 году «Дамский журнал » советовал мужчинам, «имеющим репутацию знатоков щегольства», носить рединготы из «неразрезного бархата, подбитые плюшем, или астраханской объяриной матерьею».
Плащи, чья история уходит в глубокое прошлое, любимы были, пожалуй, не меньше, чем когда-то епанчи.
Молодые щеголи носили их широченными да такими, что находившись в фаэтоне, укрывали плащом весь экипаж. Такой плащ подбивался тогда очень модным синим бархатом цвета «элодин».
Плащ «альмавива» (широкая накидка без рукавов) получил свое название по имени графа Альмавивы — героя комедии Бомарше «Женитьба Фигаро», а еще такой плащ называли испанским.
Ходил в нем и А. С. Пушкин, изящно закинув одну полу на плечо.
Тогда же носили английский каррик — сюртук (популярны были коричневый и гороховый цвета) с маленькою пелеринкою или капюшоном.
М. И. Пыляев рассказывал, что какое-то время в Петербурге очень модным портным считался господин Руч.
Рекламируя эти два мужских одеяния — «альмавиву» и каррик, он «в виде живых вывесок пустил» ходить по Невскому молодых людей, двух братьев, в качестве, как бы мы сейчас сказали, моделей.
«Для этих живых вывесок бралась ежедневно из манежа лошадь, на которой в означенные часы ехал шагом один из братьев, великолепно задрапированный ,в альмавиву, другой же в английском каррике шел рядом по тротуару...
Через полчаса опять встречали братьев, но их роли переменялись: верхом на лошади ехал уже другой брат, а первый выступал по тротуару, драпируясь в альмавиву. Братья где-нибудь под воротами менялись костюмами».
Женщин называли франтихи.
«Его сюртук превосходно обрисовывает его талию: правда, он немножко узок ему и жмет под мышками, но, говорят, модные сюртуки все таковы; булавка с огромным камнем зашпиливает длинные концы его узорчатого галстуха; на бархатном жилете, испещренном шелковыми цветами, висит золотая цепь с змеей, у которой красный глаз под яхонт...
Кругом его на десять шагов воздух напитан благоуханием от жасминных духов в соединении с фиалковой помадой...Как истинный онагр молодой человек превосходно знал все обычаи, переходящие из большого в маленький свет, и ни в коем случае не позволял себе уклониться от них.
С благоговением неизобразимым, с чувством робким и трепетным смотрел он на львов, с которыми встречался на улицах и в трактирах, и усиливался рабски подражать им во всем».
-----------------------------------
ФРАНТ,
а, м. [польск. frant от нем. Freund — друг] .1. Нарядно одетый человек, щеголь, модник. Ходит франтом: сапоги рантом. Поговорка.
В своей одежде был педант и то, что мы назвали франт. Пушкин.
Столичный франт со стеклышком в глазу.
Некрасов.
Здесь кажут франты записные свое нахальство, свой жилет.
Пушкин.
2. О незаслуживающем уважения, одобрения человеке (пренебр.) .
Этот франт-приятель отъявлен мотом, сорванцом.
Грибоедов.
Иной франт, мало ему одной точки, возьмет и натыкает их целый ряд.
Чехов.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно .
Евгений Онегин один из самых образованных людей своего времени. Он прекрасно знал историю:
Но дней минувших анекдоты
От Ромула до наших дней
Хранил он в памяти своей .
Пушкинский герой — порождение этого общества, но вместе с тем он и чужд ему.
В глазах общества он был блестящим представителем молодежи своего времени, и все это благодаря безупречному французскому языку, изящным манерам, остроумию и искусству поддерживать разговор.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы «свет решил, что он умен и очень мил».
По своему общественному положению Онегин принадлежал к высшему свету и вел типичный для этого круга образ жизни: посещал. театры, балы, рауты
Автор подробно описывает распорядок для «молодого повесы», но тут оказывается, что этот образ жизни Онегину давно надоел:
Нет: рано чувства в нем остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог…
Мир Онегина - это мир светских приемов, подстриженных парков, балов. Это мир, где нет любви, есть только игра в любовь. Праздна и однообразна жизнь Онегина.
Пушкин показывает, как просыпается город:
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик .
Поднимаются люди, у которых есть дела, а Онегину некуда спешить он все еще в постели.
Забав и роскоши дитя,
Проснется за полдень, и снова
До утра жизнь его готова
Однообразна и пестра .
Утренний туалет и чашка кофе или чаю сменялись к двум-трем часам дня прогулкой. Излюбленными местами гуляний петербургских франтов были Невский проспект и Английская набережная Невы, именно там Онегин и гулял:
"Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар".
Около четырех часов пополудни наступало время обеда.
Молодой человек, ведущий холостой образ жизни, редко содержал повара и предпочитал обедать в ресторане.
Послеобеденное время молодой франт стремился "убить", заполнив промежуток между рестораном и балом.
Такую возможность давал театр, он был не только местом художественных зрелищ и своеобразным клубом, где происходили светские встречи, но и местом любовных интриг:
Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла - все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит…
Все хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам.
Бал имел двойственное свойство.
С одной стороны, был областью непринужденного общения, светского отдыха, местом, где ослаблялись социально-экономические различия...
-----------------------------------
так же:
Мужская мода первой половины XIX века. Часть 1:Общий вид.
----------------------------
Читайте так же:
Шьем сами мужской жилет на начало 19 в.
Комментариев нет:
Отправить комментарий