" Мы считали кринолин символом Второй империи во Франции, её на дутой лжи, её легкомыслия и наглости. Империя пала, мы начали надеяться на появление иных форм, выражающих собою победу правды над ложью. И правда явилась, но не та правда, о которой мы мечтали. Парижское общество успело, еще до падения империи, ввести в женские моды другую черту своей нравственной физиономии, и не только республика приняла и поддержала новую форму, но даже жены и дочери героев-победителей, вместе с прочими своими европейскими сестрицами, поспешили надеть на себя и свято хранить эту новую яркую эмблему распущенности парижских нравов, составляющую резкую противоположность знаменитой юбки с обручами." - критиковал моды Ф.Т.Дишер в книге "Моды и цинизм", 1879 г.
-----------------------
Продолжаю показ картинок-гравюр из парижской книги 1896 года выпуска о женской моде и текста, основанного на французских фолиантах XIX века по годам за сто лет с 1794 по 1894 гг.
----------------
После жестокой войны 1870-71 гг. Смех угас, увы! на смену грустной улыбке. Праздники, такие радостные в прошлом, затем потеряли свое великолепие, и светские люди, чтобы отогнать скуку, бродили по французским большим магазинам новинок, предпочитая любые незначительные поводы; задерживаться на мелочах, туалетных принадлежностях или составлять список шелка и шерсти...
Женщины и моды начала Третьей Республики : 1870-1880 гг.
Печальные события Франко-прусской войны (1870–71, война между Францией, с одной стороны, и коалицией герм. государств во главе с Пруссией – с другой, - мое прим.), так неожиданно разразившиеся среди роскоши сумасбродства и испорченности Второй империи, сразу изменили все дурные привычки и легкость нравов, царившие в обществе с 1860 года.
Все это заменилось серьезностью, сосредоточенностью, доходившими до раскаяния, и скромностью одежды, граничившей почти с бедностью.
Бриллианты и другие украшения на дамах, модные ткани и веселое времяпрепровождение женщин сменилось скромными одеяниями и ухаживаниями за ранеными в лазаретах.
И все сразу как-то переменилось. Перевязочные пункты, лазареты были устроены в тех зданиях, где перед этим устраивались только праздники. Знамя "Красного креста" теперь развевалось над этими домами...
Время веселья и забав прошло; наступило время строгого и сурового долга и продолжалось до конца внешней войны и продолжалось до конца еще более ужасной войны - междоусобной.
Виктор Гюго прославил женщин этого времени в стихах, говоря о храбрости и преданности француженок в эти страшные дни. Он сравнивал их дам с героинями прошлых веков. Теодор де-Бонвиль расточал им в своих сочинениях самые нежные и изысканные похвалы. Уважение и чувство почтительного удивления заменили в сердцах и умах мужчин презрение к женщинам, вселенное в них фривольностью куртизанок Второй империи.
Страшный год как бы наложил свою тяжелую руку на все: темные однообразные костюмы, в которые одевались женщины, ухаживая за ранеными, внесли большую скромность и простоту в женские моды. Одно время полное равенство стало господствовать среди женщин всех слоев общества.
Никто не решался начать вести прежнюю роскошную легкомысленную жизнь, эксцентричные моды ушли, кринолины забросили, костюмы стали отличаться простотой, строгостью и вкусом.
За кровавыми и тяжелыми днями последовали дни веселья и труда.
Деятельность производительная и экономическая возросла, вызванная вновь к жизни потребностями нации, вернувшейся к роскоши и праздникам.
Короткий период 1872 - 1878 годов оказался вполне достаточным, чтобы подготовить блестящую всемирную выставку и выказать всю трудовую и интеллектуальную силу французской расы. И француженка явилась одним из главных двигателей этого национального возрождения.
Её вновь стали занимать и интересовать произведения искусства и литературы, моды и предметы роскоши. Как буд-то после продолжительной болезни, она, разучившаяся в часы страданий улыбаться, наряжаться и любить, принялась этому вновь учиться. Для неё художники начали опять писать, скульпторы лепить, поэты слагать стихи, фабрики изготовлять ткани, портные и модистки создавать наряды.
"Все сделаются солдатами! В одной России уже теперь четыре миллиона солдат. Вся Европа будет носить мундир, и если мы когда-нибудь захотим отплатить нашим победителям, то эта расплата будет жестока зверства, и , заметьте, мы все только и будем думать, как бы отомстить Германии. Только то правительство будет в состоянии удержаться у нас, которое будет играть на этой струне. Итак, убийство станет целью наших стремлений и усилий, идеалом всей Франции."
Не правда ли, что его пророчество оказалось верным в 1870-ые годы...
Французское общество Третьей Республики предалось мечтам о "реванше", даже женщины постоянно повторяли это слово. Писатели и художники ловко играли на "этой струне"...
Из Парижа француженка как бы диктовала свои законы англичанам, русским и американкам. Строгость и простота линий в женских костюмах явились неизбежной реакцией после ужасного кринолина. Почти бессознательно импрессионизм стал влиять на моду точно так же, как на живопись и литературу.
Преждевременная небрежность, недоделанность и бледность тонов в костюмах и тканях стали считать признаком хорошего вкуса, особенным шиком.
Костюмы этой эпохи были грациозны и элегантны, но не бросались в глаза. Это было десятилетие турнюров.
Зимой носили бархатные или черные атласные платья, летом платья из альпага и могэра (шерстяные ткани); шляпы а-ля-Мари Стюарт, отделанные стеклярусом, с пучком черных пербев, и большие фетровые шляпы "Микель Анжело" прекрасно гармонировали с модными прическами.
Начали обращать внимание на перчатки; покрой их должен был быть безукоризненным; требовалась красивая строчка узором и тончайшая кожа. Носили их очень длинными, заходящими за локоть, и застегивались они на множество пуговиц.
Затем наступила очередь муфт и вееров, ставшие необходимостью в дамском туалете. Веера делались сперва больших размеров из дорогих кружев и страусовых перьев, но вскоре их заменили веера более удобные и красивые по художественности работы.
Но с открытием в 1874 году нового здания оперы на другом месте, общество вновь вернулось к прежним удовольствиям жизни.
На первом балу в Опере, данном в пользу голодающих лондонских рабочих, прекрасные парижанки постарались выказать в полном блеске богатство фантазии и изящества вкуса в своих бальных туалетах.
Элегантность и изящество, а , главное, стремление к оригинальности распространилось на аксессуары, главным образом, на зонтики и веера. Лучшие художники принялись разрисовывать материи для них и исполнять резьбу для ручек.
Все, что способствовало украшению женского туалета и обстановки её жилища, стало воспроизводится в огромных количествах: ювелиры, басонщики, фабрики ковров и обивок, столярные мастерские и проч...
Появились специальные костюмы для прогулок, казино, обедов, вечеров, балов и для домашних приемов, и эти костюмы, в свою очередь , подвергались изменениям сообразно с сезонами.
Вошли в моду обувь с узкими носками, талию стали затягивать в страшно узкие корсеты, принялись носить галстуки Лавальер, Малесхербес. Модные магазины начали выписывать экзотические ткани, быстро вошедшие в моду; парижанкам понравились все эти восточные индийские материи с их оригинальными рисунками, а всемирная выставка, на которой появилась масса произведений других стран, еще больше способствовала развитию подобной моды.
Литература стала принимать все более страстный характер. Читающая публика была поражена смелостью и свободными идеями Дюма-сына, Густава Флобера и братьев Гонкуров. Не смотря на благосостояние, жизнь становилась все труднее, требования возрастали, а с ними вместе возрастал и жажда к наживе.
Искренние чувства, любовь мало-по-малу исчезали в погоне за богатым приданным и состоянием.
Кодекс Наполеона, не предоставляйший женщинам таких обширных прав, как законы других государств, стал подвергаться большим порицаниям. Основалось несколько обществ для защиты женщин. в то же время Дюма-сын объявил устами одного из своих героев, что "невинность есть капитал". И этот капитал, постоянно подвергающийся опасностям, приобрел в глазах всех еще большее значение. Им стали спекулировать.
Тогда народился флирт, быстро распространившийся повсюду. Молодые девушки научились искать и приручать женихов. Это был первый дебют полудевственниц в романах, театральных пьесах и в обществе. Стали чаще встречаться на площадках лаунь-тенниса, в фехтовальных залах на прогулка верхом.
Появление велосипеда, который заполнял все магазины и умы дам, положило конец женской стыдливости. О любви стали говорить языком жокеев и тренеров.
Женщины вернулись опять к праздности, легкомыслию, страсть к роскоши вновь овладела ими, но это была уже не показная роскошь Второй Империи, а более интимная, так сказать домашняя, где главное внимание было обращено на обстановку и белье. Великосветские дамы и дамы полусвета, горизонталки, как их теперь называли, принялись тратить баснословные суммы, даже разорялись на кружевах, батисте и вышивке.
Излюбленными цветами тканей были темные оттенки зеленовато-голубоватого "лотоса", красный Вань-Дейка, "лутрь" и "мандрагор". Летом носили легкие фуляры и сюра, индийскую кисею, воздушную и прозрачную, неопределенных тонов.
Нравы изменялись все больше и больше: свобода манер, жестов, даже разговоров все усиливалась.
Моды, благодаря простоте костюмов для езды, также радикально изменились. Француженка 1880 года приобрела мальчишеские замашки и манеры свободные и самостоятельные, почти граничащие с наглостью и бесстыдством. Наслаждение и удовлетворение всех своих аппетитов - вот что стало, главным образом, интересовать и занимать оба пола.
Таким образом, медленно, но верно подготовлялось современное французское общество, где упадок нравственности, умственное декадентство, отчаянная борьба за существование, тяжелый труд, скрытое самопожертвование, продажность и погоня за наживой тесно перемешались между собой.
Французское общество входило в 1880-ые именно с таким багажом...
------------------------------------------
Все части книги-повествования в картинках-гравюрах по годам "Век женской моды, 1794-1894 гг.", 1896 года выпуска
------------------------------------------
Читайте так же:
Комментариев нет:
Отправить комментарий